entad@inbox.ru (10:14) :
Летом 1941 года к белорусскому городку Кричеву прорывалась 4-я танковая дивизия Хайнца Гудериана, одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов. Части 13-й советской армии отступали. Не отступал только наводчик Коля Сиротинин - совсем мальчишка, невысокий, тихий, щупленький. Ему тогда только-только исполнилось 19 лет.
17 июля 1941 г. немецкая танковая колонна двигалась по Московско-Варшавскому шоссе. Вдруг ожила замаскированная в кустах пушка. Первыми же выстрелами были подожжены одновременно головной танк и замыкающая бронемашина. Колонна остановилась . Свернуть с шоссе фашистские машины не могли: по сторонам тянулось болото. А пушка, не умолкая не на минуту, вела точный и частый огонь. Длинная вереница танков и бронетранспортеров запылала. Сквозь черный дым, окутавший колонну, немцы наугад стреляли по советскому орудию. Несколько машин сползли с шоссе, но тут же увязли в трясине. Уже горели 11 танков и 7 бронетранспортеров!
Немецким автоматчикам удалось пробраться через мост. И тут они увидели, что целую танковую колонну разгромил лишь один раненый советский воин. Немцы окружили артиллериста. Он дрался до последнего патрона…
У моста догорали немецкие танки и бронетранспортеры, а в соседней роще фашисты рыли могилы для 57 своих солдат и офицеров, убитых одним русским артиллеристом. Около разбитой пушки столпились гитлеровские солдаты: они с удивлением смотрели на погибшего русского богатыря.
После боя обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Хенфельд записал в дневнике:
«17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»